Кот, который дружил с кардиналом - Страница 51

– Он рядом? Дайте ему трубку.

– Он… нет. Он на ферме, но… ммм… он был бы рад приехать и поговорить с вами. В среду у него свободный день.

– Договорились. Днём в среду. Передайте, пусть приезжает со всеми цифрами и данными.

– Ммм… не возражаете, если я приеду с ним и привезу Робби? Я хотела бы его с вами познакомить.

– Хорошо. Буду ждать вас около половины второго.

Сущее безумие! Эта мысль пронеслась у него в голове, когда он медленно и задумчиво опустил трубку. К тому же… в Пикаксе он уже обретался четыре года и всё больше входил во вкус провинциальной жизни. Работая журналистом, он кочевал с места на место, менял одну газету за другой, разъезжал по городам в поисках скандальных новостей, принимал новые назначения. Условия наследования имения Клингеншоенов обязали Квиллера прожить в Мускаунти пять лет. Четыре из них были позади…

– Ну, что ты на это скажешь, Коко? – спросил он сидевшего рядом кота, который навострил ушки и распластал хвост по полу.

– Йау, – ответил тот.

Квиллер принялся рассеянно поднимать раскиданные по полу литеры. Теперь их было три. На одной из них был изображен кролик, на второй – скунс, а на третьей – лошадиная голова.

ОДИННАДЦАТЬ

Во вторник утром Квиллер отправился в Локмастер на похороны миссис Инглхарт. Он пересёк границу Мускаунти и оказался в скотоводческой деревне с её холмистыми пастбищами, живописными оградами и ухоженными конюшнями. Лошади проходили учения. Наездники отрабатывали прыжки. Из шикарного фермерского дома выехал огромный отреставрированный фургон, тянувший на буксире прицеп. К такой жизни, подумал Квиллер, может привыкнуть каждый: выставки лошадей, состязания в верховой езде, стипль-чезы, показательные прыжки, шоу экипажей.

Панихида проходила в грациозной каменной церкви, фасадом выходившей на раскинувшийся вдоль берега Инглхарт-парк. После церемонии Квиллер вместе с Мак-Дайармидами поехал на кладбище.

– Бабушка здесь была последней из Инглхартов, – сказал Кип. – Остальные все разъехались по стране. Такое впечатление, что произошло великое переселение народов: старые семейства уехали, новые приехали. Здешняя обстановка особенно привлекательна для поклонников верховой езды.

– Считаете, что хорошо жить в Локмастере? – спросил Квиллер.

– Уж не собираетесь ли вы сюда перебраться? – осведомился редактор. – В таком случае мы подыщем вам местечко в газете и поместим вашу колонку на первой странице.

Кладбище было старым и располагалось на лесистом холме; бабушку предали земле на фамильном участке, над которым возвышался величественный монумент Инглхарту, основоположнику города. Во время погребения члены Птичьего клуба выпустили в небо голубей, и все присутствующие проводили их взглядами.

– Жаль, что я с ней так мало был знаком, – посетовал Квиллер. – Она могла бы увлечь меня орнитологией. Прежде никому это не удавалось.

На обратном пути Кип показал Квиллеру знаменитые лошадиные фермы, здание Клуба наездников и охотников, питомник локмастерских гончих. Клуб охотников на лис и прочие достопримечательности, связанные с местными пристрастиями.

– Конюшня – хорошее место для вложения денег? – поинтересовался Квиллер с заднего сиденья.

– Сомневаюсь. На мой взгляд, конюшни у нас главным образом содержат те, кто одержим лошадьми, или просто для престижа. А вы любите лошадей? Ездите верхом?

– К лошадям я отношусь с восхищением. Красивые животные, но страстного желания сесть на них верхом я никогда не испытывал. Пожалуй, если бы за ними не пришлось ухаживать, то жить рядом с ними мне было бы по душе.

– Амбертоны продают конюшню, в ней самое лучшее оборудование и отличные лошади.

– Конный завод – довольно рискованное предприятие, – тихо заметила Мойра.

– А что вы знаете об их конюхе?

– О Стиве? Он здесь живет не так давно, – ответил Кип, – но говорят, он отличный скаковой тренер. Вы же видели, как в субботу показал себя Сын Кардинала. Насколько я слышал, он в этом деле знает толк.

– Откуда он приехал?

– Он жил в разных штатах – кажется, в Нью-Йорке, Кентукки» Теннесси.

– Что же его привлекло в Локмастере? – спросил Квиллер.

Водитель перехватил руль другой рукой и, прежде чем ответить, взглянул через боковое стекло наружу:

– Обстановка, полагаю… и возможность перемещаться с места на место. Амбертоны любят путешествовать по стране.

Вдруг Мойра резко его оборвала:

– Почему ты не скажешь правду. Кип? – И, обернувшись к Квиллеру, сказала: – У него были неприятности из-за того, что он накачивал лошадей допингом.

– Но я уверен, что сейчас он чист, – добавил муж.

Машина притормозила, и Мойра стала отстёгивать ремень безопасности.

– Может быть, – сказала она, – но большинство владельцев лошадей старается держаться от него подальше.

Она выпрыгнула из машины напротив входа в страховую компанию, в которой работала.

– Надеюсь, в следующий раз, Квилл, – произнесла она, на прощание махнув рукой, – мы встретимся при более счастливых обстоятельствах.

– Почему бы вам не остановиться у нас на денёк, мы могли бы вместе поужинать? – предложил Кип, когда машина тронулась.

Почему-то Квиллеру вдруг захотелось поскорее вернуться в Пикакс.

– Спасибо, но я обещал к пяти часам быть дома.

– Что ж, как-нибудь в другой раз. Кстати, о том щедром вознаграждении, что Пикакс предложил в связи с убийством Ван Брука. Мы на него откликнулись и дали маленькую заметку во вчерашнем выпуске.

– Надеюсь, это принесёт плоды, – безотчётно произнёс Квиллер. Он размышлял над словами Мойры.